Муж приходил с работы, ложился рядом, обнимал и говорил, что не знает, чем мне помочь. Свекровь с сыном усаживались на стулья за порогом спальни и рассказывали мне сказки по ролям.

На шестой день я проснулась от ощущения, что не мылась сто лет. Попытку прокрасться в душ пресекла свекровь:

— Потерпи, милая, тебе сейчас пока не надо мыться.

А на следующий день я проснулась абсолютно здоровым человеком. Ещё проснулась раньше всех, в шесть утра. Пошла на кухню, приготовила завтрак. Проводила мужа на работу, накормила проснувшихся сына и свекровь.

— Ты сама справишься? Мне остаться? — спросила она.

Я кивнула. Чувствовала себя превосходно. Свекровь попросила звонить, если что.

Такси приехало. Бабушку провожали вместе с сыном. На прощание крепко обняли по очереди, я сказала ей большое, просто огромное спасибо за заботу.

— Перестань, мы не чужие люди, ты мне как дочь, — смутилась свекровь.

Как дочь? Я?

Дома сразу же стало как-то пусто и темно. Неуютно. Что-то важное было утрачено.

Я редко болею. Последний раз так валялась в кровати в детстве, а мама обо мне заботилась. И вот эта болезнь… Какой заботой окружила меня свекровь, просто слов нет. Я чувствовала себя девочкой, которая защищена от всего вокруг.

Свекровь брала отпуск за свой счёт. Деньги от мужа взяла с боем, муж просто пригрозил маме, что больше никогда к ней за помощью не обратится, если она не примет купюры.

До этой болезни я считала свою свекровь суровой женщиной. У неё была тяжёлая жизнь: в 90-е она открыла своё дело, прогорела, потеряла мужа, осталась с долгами и без жилья, работала на трёх работах. Она справилась, смогла приобрести жильё, воспитала достойного сына. Не сильно многословная, с пронзительным взглядом, я даже представить себе не могла, сколько доброты, заботы и нежности прячется за её маской суровости.

Мы со свекровью стали намного ближе. До болезни мы редко общались, в основном по поводу сына. Я не любила ездить к ней в гости, её дом казался отражением суровой хозяйки, я чувствовала себя неуютно. Сейчас всё иначе: свет и тепло, которые покинули наш дом с её отъездом, вернулись обратно вместе с хозяйкой. Просто я их раньше в упор не видела. А ещё я стала Катей, но чаще Катенькой. Я для свекрови больше не Екатерина.

Пока я болела, мне было плохо. Но если бы у меня был выбор, слечь или нет, я бы слегла. Я многое приобрела за время болезни. Посмотрела на свекровь другими глазами. Поняла, в кого мой муж такой замечательный.

Через две недели после прогулки, после которой мне так захотелось пельменей, у нас под окнами появился новый снеговик. Лепили втроём: я, сын и свекровь. Предыдущего почти сразу сломали школьники. У меня в телефоне появилась ещё одна фотография со снеговиком: снежный красавец с носом-морковкой, а рядом сын и его бабушка. Записано со слов Катеньки.